Литература

 

  ***

 В очередном тридевятом златоглаво-православном царстве
На окраине, если быть точным, вблизи Урала,
Жил дракон. Вышло так: за границею некуда было податься,
Вот он тут и осел подальше от средневековых сует и аврала.

У дракона не было имени, как сие полагается устращающим тварям.
Его звали по-разному: то "божьей карой", то "дьявола прихвостнем".
Но то беспричинно: добрейший был малый, играл на гитаре
И соседям по праздникам и настроению всякие делал милости.

Кому сено гнилое сожжет, кому дров принесет на крыльях.
Вообще по хозяйству полезная жутко скотина.
Вы, наверное, спросите, что с людоедством постылым?
Но и тут наш герой, как младенец, был чист и невинен.

Как же так получилось? От того все, что дьявола прихвостень
Вместо шустрой и жилистой человечинки с кровью и без
Предпочел пацифичность, буддизм, вегетерианские разные хитрости,
А точнее - капусту. От остального отказывался же наотрез.

Но ближайшей деревни селяне все ж взбунтовались.
Не поверили в драконью забугорную философию.
Организовались, у соседей факелов настреляли, собрались
И из вегетерианца уральского нажарили мяса с картофелем.

 

Автор: Марина Васильева

 

 

***

Трудно писать молодому стихи.
Когда целым флаконом на шею духи,
Когда рваные джинсы, гриф на плечах.
Юность июня в белых ночах.

Трудно смотреть новостные каналы,
Слушать школьной программы голос усталый,
Успевать быть везде и опаздывать всюду.
Циничность без холода, пошлость без блуда.

Белые души с черною крапинкой,
Вечернее платье с цветастыми валенками.
Мода на Будду и роллы с лососем.
- Вы тоже особенный? Милости просим!

Поколение новое - молодость вечная.
От млечных желез до Пути до Млечного.
Оригинальность, став целью, стала мейнстримом.
Вот ты гусь на лицо, а спасал ли ты Рим?

Цитаты нечитанных книг нам в девизы,
С подоконников лезем мы на карнизы,
В семнадцать бросаем пить и курить
И по новым учебникам учимся жить.

 

Автор: Марина Васильева

 

 

 

Господин М.

У нас есть четыре стены и две плоскости, создающие параллелепипед. В каждом углу по монитору. Я лежу левее центра на твоих коленях. Ты сопишь, лежа параллельно стене. На моем теле живая мурчащая грелка. За окном свинец на фоне которого синеют буквы поверх огромной серой коробки. Пронзительный звук стирающейся резины о бетон. После все исчезает, остаются только просьбы птиц и вой вагонов. Вне нашей коробки ещё нет дыхания - там пусто. Об этом мне рассказали кассетные черные ленты, висящее на нашем окне. Но скоро мир проснётся, телефон начнёт издавать истошные звуки. К тому времени я присоединюсь к тебе. К тому времен улицы заполнятся вертикально передвигающееся кровью. К тому времени птицы перестанут изрекаться. Они станут обычным украшением разноцветного бетона и вездесущей коры с разноцветными мазками краски. А до тех пор на меня будут угрюмо смотреть коробки с чужой фантазией. Мертвые люди с противоположной стороны будут манить своими желтыми страницами и истертыми буквами. На черных коробках повисли от безысходности цветные бумажки и серебряные круги. Моя стена черными линиями на белом фоне ритма моего пульса повторяет:"Вечная весна в одиночной камере." Эта строка давно въелась в мою голову и каждый день с бОльшим усердием поглощает её. Соседнее отделение изрыгает звуки дешевых сценариев без смысла. Ничего не понять даже взгянув на дешевую отвратительную картин... (дальше страница оборвана)

Автор текста: Анна Манц
Автор фотографии: Евгения Клецко

 ***

Эй, боже, а нельзя чуть позже расплатиться
За то, что больше не о чем молиться?
За то, что так бесстыдно счастье дурака,
Когда к очередной удаче тянется рука.
И хочется страдать, но что за диво! -
И то выходит ладно и красиво,
И как из пальца муку не дави,
Не деться никуда от солнца и любви.

Привычки старые: не верить и бояться,
Что слишком быстро все надежды растворятся,
В минуту быть готовым к обороне,
Время от времени сдвигать прямей корону -

Смешно и страшно забывать эти умения.
Уж слишком долго в жизни не было смятений
И одиночества, обиды, боли, лжи.
Как быть счастливым, боже, ты мне расскажи.

Так можно? Это наказуемо тобой?
Или мне просто ждать очередной прибой,
Когда в мой тихий порт, где розовый закат,
Причалят миноносцы и ракеты прилетят?

В омутах тихих зависают черти, всем известно.
Но что в моем за черти - вот, что интересно.
И, если нету, боже, жизни после смерти у души,
За псевдорай выписывать мне чеки не спеши.

Автор: Марина Васильева 

Мыльные пузыри

И уже не было сил оставаться в этой душной прокуренной комнате, в которой и без меня было много людей и проблем. Со всех сторон доносились крики странного восторга и гоготание человека, видимо давным давно оставшегося без серого вещества в черепной коробке. Решившись выйти во внешний и, хочу заметить, более страшный мир, в котором не так уж душно, но зато людей и проблем гораздо больше, я надел свои парадные шорты, которые отличались от моих домашних лишь меньшим количеством дырок, футболку, которую я носил с одиннадцати лет и которая к моим двадцати двум годам уже изрядно потрепалась, и вышел на улицу. В мой нос ударил свежий, как мне показалось, воздух. И меня тут же отпустили из своих объятий головная боль и невыносимой усталость. Мои босые ноги приятно обошел ветер, чуть прохладный, но довольно расслабляющий. И я решил выдвинуться к ближайшему большому скоплению воды. Ещё издалека я увидел, да и услышал, маленьких человечков, которые радовались всему, чему только можно. Их родители нежились под солнцем: кто с бутылкой в руках, кто с журналом. По ним было видно насколько они были благодарны погоде и детям за свой выходной. Когда я сделал первый шаг на горячий песок к моим ногам подкатился небольшой оранжевый мячик. 

-Дяденька! Дяденька! -закричали дети хором - Поиграйте с нами, а то не хватает человек! А мы очень хотим поиграть!

Нехотя я согласился. Хоть я и не сразу понял суть игры, но я вспомнил, как я в детстве играл во что-то подобное. Не смотря на маленький рост детей и то, что сил у них было гораздо меньше, чем у меня, шар то и дело летал над моей головой. Когда я почувствовал, что мои легкие вот-вот сдадутся, я извинился перед детьми и отошел в сторону. Я сел на песок в пятнадцати метрах от радостных существ и стал за ними наблюдать. Ветер, все такой же прохладно-расслабляющий, обдувал мое тело и лохматил мои отросшие волосы. Я почувствовал на своем плече маленькую теплую ручку. Перед моими глазами из-за спины появился венок из одуванчиков.
-Это тебе! - пропел тоненький звонкий голосок.
Малышка одела его на мою голову. К моему удивлению он не был мне мал, а наоборот, даже чуть великоват, хотя мне казалось, что размером он был на голову ребенка. 

 Она села рядом. Я не придал значения тому, что наши головы находились на одном уровне. Мы разговорились. Мне было очень приятно болтать с таким счастливым существом. Мы решили прогуляться на мост: попускать мыльных пузырей и покормить уток. Когда мы поднялись на мост, я посмотрел вниз и оторопел: в реке я видел себя, но... одиннадцатилетнего. На моих ногах появились босоножки, футболка стала как новая, а шорты вновь стали целыми, какими они были изначально. На моей голове до сих пор красовался венок из одуванчиков, а волосы посветлели и стали более мягкими. Я просто стоял с широко открытыми глазами и вглядывался в свое отражение, пока меня не привел в сознание лопнувший около моего лица мыльный пузырик. Я огляделся по сторонам. Ничего не изменилось. Изменился только я.

-Ну давай же! Ты что, никогда не выдувал мыльные пузырики? Давай научу! - сказала девочка моего возраста.
Я подул на кругляшок в мыльном растворе. Из него один за другим стали вылетать сферы цветом радуги. Я никогда ещё не был так счастлив.

Автор: Анна Манц